Девушка отняла руку от глаз и взглянула на мужчину:

— Да, вы прекрасно осведомлены о таких вещах, милорд, вы знаете, где и как прикоснуться ко мне, чтобы вызвать все эти вздохи и крики, вы доставляете мне удовольствие таким необыкновенным образом, что мои щеки покрываются краской стыда. Я не сомневаюсь, что леди Забрина по достоинству оценила ваше умение. По сравнению с ней, я невинна.

Лайон недовольно буркнул:

— Вы ничего не знаете.

— Забрина — ваша любовница. Думаете, я ни о чем не догадываюсь? Почему же вы не с ней? Я разрешаю вам уйти.

Мужчина хрипло рассмеялся:

— Вы разрешаете мне уйти? Ариана, если бы я хотел уйти к Забрине, я бы не спрашивал вашего позволения. Нет, миледи, я желаю только вас и думаю, я это доказал. Если нет, то я сделаю еще одну попытку, чтобы убедить вас, — с этими словами он заключил ее в объятия.

— Милорд. Лайон, — поправила она себя, когда заметила мрачный взгляд мужа, — уже поздно, а нас ждет к ужину король.

Откровенно говоря, баронессу меньше всего заботили званый ужин и король. Больше всего ей не хотелось, чтобы мужчина возродил в душе огонь желания, делающий из нее послушного ягненка и подчиняющий ее волю желаниям Лайона. Порой она сама себя не узнавала и часто задавала себе вопрос — что же он за человек, если способен так изменять ее?

В мозгу девушки роились мысли. Ведь в сердце живет ненависть, а в теле поселились любовь и желание.

— У нас впереди еще уйма времени, — хрипло прошептал норманн. — По мне, лучше наслаждаться вашей сладостью, чем угощением Вильгельма. Давайте, дорогая, я вознесу вас на небеса.

Его хриплый, невероятно возбуждающий голос совершил чудо, и девушка вновь окунулась в пучину наслаждения, как он и обещал.

Входя вместе с Лайоном в огромный зал, Ариана нервно оглядывалась по сторонам. Гул голосов, раздававшийся в комнате, создавал впечатление, что все обитатели замка уже собрались за столом. Пульс девушки участился, и в желудке возникло ощущение тяжести. У нее не было ни малейшего желания встречаться с Вильгельмом. Завоеватель считался самым жестоким человеком во всем христианском мире. Если слухи верны, то король не знал жалости, был скор на расправу, а его бешеный нрав заставлял людей трепетать от страха.

Когда их заметили, в зале воцарилось молчание. Присутствующие повернулись и, тихо перешептываясь, разглядывали супружескую чету с нескрываемым любопытством. Вильгельм восседал на высоком помосте и немедленно встал, чтобы поприветствовать любимца.

Ариана, чувствуя себя подобно вулкану, готовому взорваться, резко остановилась. Вильгельм превзошел все ее ожидания. Мужчина отличался могучим телосложением, имел огромную, как у быка, грудь, ноги, подобные дубам, и руки раза в три больше, чем у нее. От него исходила сила, равная мощи свирепого буйвола.

Король был темноволос, как и Лайон, а в глазах его светился недюжинный ум. Он, казалось, заглядывал прямо в душу человеку и читал ее, словно развернутый пергамент. Подстриженный по норманнской моде того времени, Вильгельм не носил бороды, как саксонские франклины. Рядом с ним хрупкая королева казалась совсем ребенком, однако ее лицо имело совсем не детское выражение. Похоже, Матильда способна править страной в отсутствие мужа, что, впрочем, она и делала последние несколько лет, находясь в Нормандии.

— Лорд Лайон, — басом заговорил Завоеватель, — мне жаль, что пришлось вызвать вас в Лондон так внезапно, но ваше присутствие необходимо на завтрашнем совете. — Его взгляд скользнул по Ариане, и у нее задрожали колени. — Я очень рад, что вы привезли с собой жену. Годы, проведенные в монастыре, пошли ей на пользу. Ариана Крэгмир — подходящая жена для Норманнского Льва. — Похлопав рыцаря по спине, он подмигнул ему. — Разве я не говорил, что настало время забрать жену из аббатства?

Лайон, похоже, удивился словам короля.

— Да, сэр, прошло много времени. И вы снова оказались правы, как всегда. — Взглянув на супругу, он продолжил: — Ариана Крэгмир доставляет мне истинную радость.

Баронесса лишилась дара речи от такого заявления мужа, но, к счастью, быстро опомнилась и поклонилась королю. Если бы тот хорошо ее знал, то понял бы, что румянец, заливший шею и щеки, не имел ничего общего со смущением, а был вызван лишь ненавистью саксонки ко всем норманнам, не исключая и ее мужа. Как смел Лайон лгать в присутствии стольких людей? Она прекрасно знала, что король заставил Льва забрать ее из монастыря. Конечно, супруг любит проводить с ней время в постели, но на этом их отношения заканчиваются. Он никогда не забудет, что она пыталась его отравить.

Вильгельм, обхватив девушку за плечи, поднял ее на помост и представил королеве. Матильда тепло поприветствовала ее, и баронесса почувствовала симпатию к этой женщине, но облегченно вздохнула, когда Ройс указал им на места за столом. Лайон уселся по правую руку от Вильгельма, а Ариана — рядом с Матильдой. На помосте восседали сыновья королевской семьи: Роберт, который вскоре должен стать правителем Нормандии, и Уильям Руфус, которому отец обещал Англию.

Стол ломился от яств: блюда с рыбой, мясом, птицей, овощами и различными сладостями выглядели очень аппетитно. Лайон и Вильгельм оживленно разговаривали за едой, как давно не видевшиеся старые друзья. Они не торопясь потягивали отличные вина и крепкие эли, подаваемые слугами-англичанами. Немногие из них понимали французский, на котором велась беседа и который стал официальным языком Англии.

Ариана изучала французский в монастыре, однако редко им пользовалась и многое успела забыть, ведь Лайон общался с ней на языке ее предков. Теперь, беседуя с Матильдой, она запиналась, тщательно подбирая слова.

— Я очень рада, что вы и лорд Лайон счастливы в супружестве, — говорила королева. — Вильгельм опасался, что Льву будет трудно жить с женой. Возможно, он еще долго не приехал бы за вами, если бы не приказ короля. На границе неспокойно, и Завоевателю нужен преданный человек. Многие саксонские бароны, чьи земли отошли короне, бежали на север, где вступили в сговор с Малькольмом. Вильгельм сомневается в надежности тех саксов, что принесли ему клятву верности. Бедный король, на его плечах лежит такое бремя!

«Бедняжка Вильгельм, и правда, — размышляла Ариана над словами Матильды. — Этот человек — тиран, поэтому чего же он ждет?» Однако вслух она сказала совсем другое:

— Вы забыли, что я саксонка, мадам? Я не хочу сердить вас, но не хочу лгать относительно преданности.

Королева, прищурившись, взглянула на собеседницу:

— Я бы не поверила вам, если бы вы не встали на защиту своих соплеменников. Однако прошу помнить, что вы жена норманнского барона и обязаны повиноваться ему и хранить верность, ибо супруга подчиняется своему повелителю почти во всем. Ариана, вы еще слишком молоды, и вам предстоит многое узнать о доверии между мужем и женой. С Вильгельмом жить очень непросто, однако нам удается с ним ладить вот уже много лет.